Дождь над нашей любовью. Столкновение романтизма и реализма

 

"Дождь над нашей любовью"(1946) является вторым фильмом выдающегося шведского режиссёра Ингмара Бергмана . Говорить о том, что данная картина являлась этапной в творчестве Бергмана было бы явным преувеличением, однако и в ней уже прослеживаются некоторые моменты, являющиеся характерными для творчества постановщика, в частности иронический взгляд на мир.
Незамысловатое на первый взгляд (но только на первый) название в полной мере раскрывает как характер, так и содержание фильма.Мир словно делится на 2 составляющие: романтическую и будничную, мешающую всему возвышенному вообще и счастью главных героев в частности.
Главные роли исполнили шведские актёры Барбро Колльберг и Биргер Мальмстен, сыгравшие Магги и Давида соответственно. Фильм начинается с повествования некоего незнакомца, время от времени появляющегося в кадре на протяжении всего фильма и выступающего для молодых влюблённых своего рода ангелом-хранителем. Или, как уместнее было бы сказать,  - зонтиком, укрывающим молодую чету от жизненных невзгод.

Нужно сказать, неприятностей у молодых людей хватает. Магги и Давид, встретившиеся на перроне вокзала, поддавшись мимолётному порыву души влюбляются друг в друга и решают начать новую жизнь, однако на пути их счастья постоянно встают различные преграды. Это и поиск работы, и необходимость оплачивать аренду летнего домика, и несправедливое, зачастую враждебное отношение соседей. Кроме того влюблённые всё никак не могут пожениться, а виной всему бюрократические проволочки. В конце концов Давида обвиняют в нападении на гос. служащего, но и на этом беды молодого человека не заканчиваются. На него падает подозрение в воровстве, да и как ему не возникнуть, когда молодой человек недавно вышел из тюрьмы...
Тут-то и появляется таинственный незнакомец и берёт на себя обязанности защитника в суде, при этом с лёгкостью разоблачая порочность и бездушность современного общества, стремящегося задушить на корню всякие попытки свободомыслия и стремление вырваться из замкнутого круга серой будничности.